Zakharchenko S. “THE DIVINE WORD IN SERGEY ORLOV'S POETRY”, Проблемы исторической поэтики. 7, (2005): DOI: 10.15393/j9.art.2005.2702


Том 7

The problems of historical poetics


THE DIVINE WORD IN SERGEY ORLOV'S POETRY

Zakharchenko
   Svetlana Olegovna
Petrozavodsk State University
Key words:
Russian 20th century poetry
prosody
Orthodoxy
history of Russian literature
literary theory
Summary:

What universal images are there in Sergey Orlov's poetry? What is the basis for poetic universalia? What place does universalia take in the poetics of a soldier's duty: is it love for one's Motherland and for one's neighbour, or is it something else? What lexemes does Sergey Orlov use in order to express poetic universalia in his works? This article attempts to answer these questions.




Текст статьи

Одной из исследуемых тем в поэзии советского периода является тема воинского долга, который испокон веков считался на Руси священным. «Решимость, с которой воины шли защищать свое Отечество, была настолько сильна, что и сама жизнь ставилась ниже этого долга. И тех, кто отдавал свои жизни за Отечество, прославляли, возводя в лик мучеников, так как они исполняли тем самым заповедь Царя Небесного1, которая гласит, что нет более той любви, как если кто положит душу свою за други своя (Ин. 15:13).

Одним из известных поэтов-фронтовиков является Сергей Орлов, который был «столь же безупречно скромен в быту, сколь демократичен и некичлив в своих стихах»2. Еще при жизни поэта критик Л. Лавлинский написал статью, в которой «с чужих слов упомянул о том, как в годы войны Сергея Орлова, тяжело раненного, вытащил из горящего танка и доставил к своим боевой товарищ». Когда журналист через несколько лет встретился с самим поэтом и попросил рассказать об этом эпизоде, то выяснилось обратное.

Вообще-то было наоборот, — сказал Орлов, — в действительности товарищ был ранен тяжелее, чем я, и мне пришлось выносить его к своим. Но в печати почему-то утвердилась противоположная версия. А я не опровергаю: какая разница, кто кого спас…3

Этот эпизод характеризует поэта как человека предельно порядочного и сосредоточенного на внутреннем духовном

_______

* Захарченко С. О., 2005

1 Ларионова И. Это святое семя // Север. 2002. № 9—10. С. 136

2 Лавлинский Л. Поэзия мужества и доброты: Предисловие // Орлов С. Собрание сочинений: В 3 т. Т. 1. М., 1979. С. 10.

3 Там же. С. 15.

 

631

борении со своими собственными недостатками, не позволяющими ему судить других.

В стихотворении Сергея Орлова «Танки в Новгороде», написанном в 1944 году, танковый отдельный батальон осознает себя витязями Александра Невского.

Матерь — новгородская София…

Стены опаленного кремля…

Через улицы твои пустые

Мы прошли с ветрами февраля.

Громыхая тяжкою бронею,

Будто витязи седых времен,

Александра Невского герои —

Танковый отдельный батальон.

То, что лирическим героем данного стихотворения является историческая легендарная личность, вполне оправдано освободительной миссией русских воинов. Но под Новгородом был подбит танк Сергея Орлова, а сам он горел.

Если обратиться к историческим событиям, то прослеживается некая связь между двумя битвами: сражением на Чудском озере и Куликовской битвой. Александр Невский перед походом молился в храме Софии о даровании победы, и на поле боя многочисленных врагов его побивает ангел. А воинам Куликовской битвы перед сражением было видение Божьей Матери. Оба исторических сражения были победными для Руси. И потому стихотворение звучит не только, как вера в победу, но и как пророческое прозрение.

Среди военных стихов Сергея Орлова критики выделяют «Монолог воина с поля Куликова». «Древнему защитнику отечества, павшему в сече, поэт доверяет высказать и свои сокровенные мысли о ее значении в судьбах народа. Грозовая атмосфера переломной эпохи с первых строк вступает в исповедь героя»4:

Их четырнадцать было, князей белозерских,

Я пятнадцатый с ними.

Вот стрелой пробитое сердце

И мое забытое имя.

И стою я в полку засадном,

Вольный воин, как терний сильный.

Сотоварищи мои рядом,

Нету только еще России.

_______

4 Лавлинский Л. Указ. соч. С. 10.

 

632

Нет России с песней державной

С моря синя до моря синя.

Ни тесовой, ни златоглавой

Нет еще на земле России.

Сергей Орлов не упомянул в стихотворении хрестоматийно известных имен: ни Дмитрия Донского, ни бесстрашных поединщиков Пересвета и Ослябю. Имен здесь не нужно, потому что истинным героем стихотворения выступает сам народ. «С нами говорит один из народа, хотя и какой-то пятнадцатый князь, добровольный смертник. Говорит в минуты наивысшего нравственного напряжения. В эти минуты он обретает чудесный дар исторического предвидения»5:

Как орда Мамая качнется,

Как мы ляжем костьми на поле, —

Так Россия с нас и начнется

И вовек не кончится боле.

Во всех войнах Русь сражалась за веру свою, именно в это время сплачивался дух русский, православный. Христианство было и осталось той движущей силой, которая поднимала русский народ на борьбу с иноверцами.

В стихотворении «Монолог воина с поля Куликова», написанном в 1971 году, автор возвращается к теме подвига и человека на войне. К этой теме С. Орлов обращался не раз, она интересовала его и в творчестве других поэтов:

Как бы ни были несхожи друг с другом и отличимы друг от друга поэты фронтового поколения, объективные условия, в которых формировались их творческие индивидуальности, оказали такое решающее влияние на философию и психологию каждого, что поэтические формулы действительности каждого можно отнести ко всему поколению6.

Интересно проследить в стихах Сергея Орлова за лексемой колокол, которая употребляется в сравнениях. Вначале этот образ связан с природой:

Здесь ели — словно колокольни —

Подняли к облакам кресты… (III, 107)

_______

5 Лавлинский Л. Указ. соч. С. 10.

6 Орлов С. Собрание сочинений: В 3 т. Т. 3. С. 107. Далее приводим цитаты по этому изданию, указывая в скобках римской цифрой номер тома, арабской — номер страницы.

 

633

…Ели — словно колокольни… (III, 100)

…Над Москвой в колокольном небе… (III, 329);

…День — царь-колокол червонный… (III, 408);

…И день, как колокол, гудит… (II, 85);

…А море в берег било, било,

Как будто колокол во мгле  (II, 330).

В дальнейшем используется для характеристики человека в стихотворении «Петр Великий в Вологде»:

…Как колокольня ростом длинен… Царь. (II, 429).

В более позднем творчестве поэта колокол переходит в звукоряд человеческого голоса:

…песня <…> гремит, как стозвонный колокол (III, 10);

…поэзия била в набатный колокол тревоги, она пыталась начертать на стенах мира предостерегающие слова, чтобы стих засветился на них, как во времена Валтасара (III, 10);

…лирика, которой, как это бывало, привычней звенеть колокольной медью (III, 110).

Динамика лексемы «колокол» дана по хронологической нарастающей.

В основе творчества лежит христианская, жертвенная любовь. В первом послании апостола Павла коринфянам говорится:

Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится (1 Кор. 13:4—8).

Протопоп Исидор Пелусиот говорил:

Для монаха, который освободит тысячи пленных, выкупит сотни рабов, высвободит десятки захваченных городов, но оставит в плену страстей и рабстве греха свою душу, ни во что вменятся все эти добродетели. Для него главное — стяжать дух мирен.

Сергей Орлов — поэт, хранящий непреложные духовные ценности русского народа, критики называют его «не вернувшимся с войны».

Прадед С. Орлова был насельником Афонского монастыря, самой суровой по внутренним правилам духовной обители. Сам Сергей крещен в раннем детстве. И вера христианская в поэте была духовным наследием предков. Именно благодаря унаследованной от прапрадедов вере поэту удается сопряжение в веках поколений, как прошлого со своим, так и своего с будущим.

 

634

В стихотворении Сергея Орлова «А мы прошли по жизни просто», написанном в 1944 году, звучит на первый взгляд кажущееся равнодушие к будущему:

Что из того, что там потом поставят

Потомки благодарные навек

Нам монументы? Не для звонкой славы

Мы замутили кровью столько рек.

Мы горе, что по праву причиталось

И им, далеким, выпили до дна.

Им только счастье светлое досталось,

И мир всю жизнь, как нам всю жизнь — война.

Сергей Орлов говорит от лица своего военного поколения, обращаясь во второй строфе к далеким потомкам.

Две тысячи лет назад Иисус взмолился к Отцу: «…да минует Меня чаша сия» (Мф. 26:39) и добавил: «впрочем не как Я хочу, но как Ты».

Далее в Евангелии от Луки (Лк. 22:44) говорится, что Иисус, «находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови, падающие на землю». И следующие две строки поэта звучат, как эхо происходящего с Иисусом в его последние часы жизни. «Нам всю жизнь — война», — заключает Сергей Орлов, зная, что единожды испив из чаши, он навеки приговорен к борению: каждый час жизни его теперь будет, как последний. Если обратиться к началу стихотворения, то строки

…и соленым потом воздух,

Где мы прошли, на все века пропах,

соединенные с центральной строкой:

мы замутили кровью столько рек,

проникнуты строками Евангелия от Луки:

…был пот Его, как капли крови…

Вот что пишет Геллей в своем кратком библейском толкователе7 об этих строках Евангелия:

Христос умер за грехи мира… Он умер, чтобы спасти нас от проклятия. Таким образом, Он должен был пройти через те страдания, которые пришлось бы пройти нам, если мы окажемся неспасенными. Иисус пришел из вечности, зная,

_______

7 Геллей Г. Г. Библейский справочник Геллея: Краткий библейский толкователь. Торонто, 1984. С. 521.

 

635

что к концу земного пути Его ожидал крест, зная, что Он пришел как Агнец Божий взять на Себя грех всего мира…

Но вот Он подошел к концу Своего пути, как перед Ним предстало это чудовищное орудие пытки. Вид его заставил даже Иисуса, Сына Божия, подумать о том, чтобы повернуть назад…

Затем, после двух, трех или четырех часов этих душевных борений, Он отогнал всякую мысль об отступлении и решительно вознамерился пройти через это. Он настолько обессилел, [что] у Него выступили капли кровавого пота…

Мы никогда не сможем понять, живя в этом мире, страшную тайну искупления, не сможем постичь, для чего это. Но мы знаем, что оно было необходимо, чтобы спасти нас. Простая, бесхитростная история страданий Иисуса, что бы они еще не значили, оказала самое сильное положительное влияние на мир — сильнее, чем что бы то ни было другое.

Считаю необходимым отметить, что описание борения Иисуса есть только у Евангелиста Луки. В симфонии на Ветхий и Новый Завет отмечен только один случай употребления данной лексемы в контексте всей Библии8, причем данная лексема употреблена в творительном падеже, и в оглавлении к 22-й главе Евангелия от Луки эта лексема упомянута в именительном падеже: Борение в Гефсимании. «Вне текста ничего нет», — сказал Жак Деррида. А в тексте нет ничего случайного, даже падежной формы.

В приведенном выше отрывке из Евангелия от Луки кульминационный момент описан изнутри. Это и есть та самая точка примирения жизни со смертью, добра со злом. О ней когда-то говорил Сократ, подразумевая точку опоры, посредством коей он бы перевернул мир. Христос и перевернул… Сергей Орлов в горниле собственного борения тоже обрел точку опоры. И он имел право сказать:

Его зарыли в шар земной…

Когда читаешь стихотворение Орлова «А мы прошли по жизни просто», создается впечатление, что в нем говорится не только о судьбе военного поколения,но о судьбе человечества.Стихотворениенаписаноклассическимпятистопным ямбом. Ритмический рисунок стиха плавный, неторопливый. Напряжение возникает на внутреннем плане. Сочетание «с потом и кровью» является фразеологическим сращением,относящимся к описанию тяжкого труда. Но в данном стихотворении иной контекст. Автор намеренно не ставит

_______

8 Симфония на Ветхий и Новый Завет. М., 1990. С. 59.

 

636

лексемы «пот» и «кровь» рядом, потому что он не просто возводит памятник ратному подвигу во имя спасения Родины. За образами горя и страдания, мужества и победы проступает образ искупления, а отсюда и перифрастическое уподобление Христу.

Глагольные формы распределяются на два класса: прошедшего и будущего времени. Глаголы прошедшего времени также делятся на две группы: (мы) прошли, (нас) не посещало, не радовала, (мы) мерзли и пеклись, (мы) замутили, (мы) выпили и (им) причиталось, (им) досталось. Эти две группы противопоставлены не только из-за описания действий двух разных поколений, но и по своей семантике. Глаголы, относящиеся к местоимению «мы», т. е. описывающие действия военного поколения, несут на себе печать смуты. Глаголы, относящиеся к местоимению «они», являютсяхарактеристикой будущего поколения. Отдельный мотив, подтверждая особую его роль, единичен и отмечен глагольной формой прошедшего времени «пропах» и относится не к местоимению, а к существительному «воздух». Глагол будущего времени единичен, комментирует местоимение «они», т. е. устремления будущего поколения. Эта глагольная форма расположена в предпоследней строке стиха. В последней строке при кажущемся противопоставлении двух поколений («И мир всю жизнь, как нам всю жизнь — война») никакого столкновения не обнаруживается, так как словосочетание «и мир всю жизнь», относящееся к местоимению «они», перекликается со словосочетанием предпоследней строки, а союз «как», маркирующий троп, сравнение, в данном случае выступает как сравнительно-сопоставительный. Предикативность знаково выражена через тире, графически обозначая связь между поколениями. Движение перешло на внутренний, духовный план: всю жизнь — война. То есть вечное борение со смертью за жизнь, неутомимаясдержанностьсердца, в котором и сжигаются страсти. Хотя стихотворение не содержит христиански маркированных лексем (так как пара глаголов «мерзли» и «пеклись» в данном случае говорит не столько о библейском «горячем и холодном»9, сколько о пространственном аспекте войны — на весь мир), но тема жизни и смерти, войны и мира раскрывается через призму духовности.

_______

9 «Знаю твои дела; ты ни холоден и не горяч; о, если бы ты был холоден или горяч Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр. 3:15—16).

 

637

Стихотворение «На Волго-Балте», написанное в 1963 году, повествует об образе жизни русской деревни:

…жила, пахала, жала…

Детей растила, ликовала,

Плясала, плакала, пила,

С зарей ложилась и вставала,

Гремя в свои колокола.

Во второйстрофе метафорическипроступает образ мира:

К ней на рогах коровы небо

Несли неспешно людям в дом.

Но повествование лишь поверхностно спокойно, как гладь водохранилища, затопившего деревню, потому что в перечислении («Стогов, домов, хлевов, овинов / В богатый год и в недород»), начатом в родительном падеже, сначала существительное отвечает на вопрос «как много?», затем на вопрос «чего нет?». Подтверждением этому тезису служит финальное противопоставление «в богатый год» / «в недород». То есть было всего много, а теперь нет ничего, ушло под воду. В этом аспекте немаловажен факт зачинательной лексемы в том же родительном падеже: место, где родился, но которого нет («Моей деревни больше нету…»). Далее деревня сравнивается с лугом, небом, бором, ветром и второйраз говоритсяо ее отсутствиитеперь: «Как луг, как небо, бор и ветер, — / Теперь ее на свете нет». В описании жизни деревни поэт использует творительный сравнения, характерный для народного творчества. Лексема «колокола» употреблена в стихотворении дважды. И единственный раз — на все стихотворение — (в дательном падеже) о душе:

И дела нет на них, пожалуй,

Уж ни одной душе живой.

Небо и вода, человек и душа живая, звон колоколов со дна водохранилища — зов прошлого. Вот и все, что осталось от деревни.

А наверху, как плахи, пирсы,

В ладонях шлюзов — солнца ртуть.

Я с тем и этим крепко свыкся, —

Одно другим не зачеркнуть.

У лирического героя стихотворения «На Волго-Балте» не остается родового гнезда. Волны морские, повернутые

 

638

вспять по воле человеческой, без Господнего благословения, воспринимаются еще и как библейский потоп. И звон колоколов — это образ православного храма на Руси. Но воды Волго-Балта не схлынут. И лирический герой соединяет в себе «допотопную» память и современность:

Я все потопленное помню,

Я слышу звон колоколов.

А наверху, как плахи, пирсы,

В ладонях шлюзов — солнца ртуть.

Но оживления не происходит, возникает ощущение подавленности, безысходности, невозможности избежать стремительно надвигающейся пяты цивилизации. Автор подтверждает это:

Я с тем и этим крепко свыкся,

но следующая заключительная строка устанавливает равновесие между прошлым и будующим, между живым и мертвым, утверждая несокрушимость духовного начала, если в человеке остается хоть капля любви:

Одно другим не зачеркнуть.

У Сергея Орлова есть стихотворение «На белом озере», написанное в 1971 году, т. е. тогда же, когда и «Монолог воина с поля Куликова». В этом стихотворении начальная строка «Я по мосткам…» уводит героя, а за ним и читателя, в прошлое. Смысловой эпицентр стихотворения — строка «Да где же это поле Куликово?», который рефреном трижды звучит в тексте. Сначала речь идет о географической расположенности поля древнего сражения. Затем лирический герой попадает на свое «Куликово поле» — поле боя Великой Отечественной войны. А в конце стиха ответ: «Там, где сошлись и небо и вода».

Стихотворение очень символично и является образцом писательского мышления, когда в лирическом герое, в человеке, в солдате сопряжены все войны, все эпохи, — именно человек есть поле боя, мерило жизни и смерти. Водораздел проходит по судьбе человека, если он борец, если ему небезразлична судьба своего народа, Родины, планеты. Человек — то соединение неба и воды, духовной и природной жизни.

Напрашивается параллель со стихотворением «На Волго-Балте», где речь идет о мирной жизни, но водораздел

 

639

наталкивает на мысль о незримой борьбе не на жизнь, а на смерть. И это происходит во все времена, где полем сражения является человек, а борьба идет за спасение души…

Да, историческая эпоха, в которой довелось жить Сергею Орлову была безжалостна. «Но история в поэзии — это не просто летопись событий и фактов, имевших место быть. И даже дело не в том, что поэзия рассматривает прошлое с позиций современности и как бы освещает саму современность особым глубинным светом. Поэзия, воссоздавая историю в живых образах, воскрешает ее во плоти и приближает к нашим дням так, как этого не может сделать ни один летописец. Она вооружает человека не только знанием, но и вооружает его запасом эмоциональных сил на будущее, верой в справедливость и правоту избранного, идущего дальше, пути»10.

И только любовь (возлюби ближнего своего11; возлюби врагов своих12) может объединить все воедино, осенить чистым светом, вдохновить — вдохнуть новую жизнь — и спасти это все под своим крылом.

_______

10 Орлов С. С. Слово о Брюсове // Орлов С. С. Собрание сочинений: В 3 т. Т. 3. С. 94.

11 Мф. 22:39.

12 Мф. 5:44.




Displays: 3750; Downloads: 24;