Том 16, 2018 год

В данной статье обсуждается проблема интерпретации сюжета о воскрешении Лазаря в раннехристианской литературе. Автор представляет новые данные из трудов свт. Афанасия Великого, а также из ранее не переведенных сочинений св. Кирилла Иерусалимского, Дидима Слепца, Псевдо-Климента. Объект исследования — интерпретация сюжета о воскрешении Лазаря в византийской литературе II—IV вв. Предмет исследования — труды авторов указанного периода, в которых мы встречаем толкование данного евангельского сюжета. В результате исследования автор приходит к выводу, что воскрешение Лазаря является одной из важнейших тем для размышления богословов в раннем христианстве. Если в Псевдоклиментинах имя Лазаря только упоминается для придания достоверности данному произведению, то свт. Афанасий напряженно рефлектирует над XI главой Евангелия от Иоанна, находя в ней антиарианские аргументы. Дидим Александрийский оставляет несколько классических комментариев сюжета о воскрешении Лазаря, показывая связь этого библейского повествования с Посланием Павла к Римлянам. Святитель Кирилл Иерусалимский концентрирует внимание читателя на проблеме веры сестер Лазаря Марфы и Марии, которая спасла его.

Ключевые слова: патристика, раннее христианство, история Церкви, сюжет о воскрешении Лазаря, интерпретация, Евангелие

Читать статью

Литература

Образы животных в саамском фольклоре остаются вне поля зрения исследователей, между тем они являются частью языческих представлений северного народа об окружающем мире. Цель нашего исследования — определить, какие мифологические представления этноса лежат в основе сказочного образа птицы и каково дальнейшее развитие его семантики. Материалом для исследования явились фрагменты саамского мифа о сотворении мира, в которых основную роль играет сакральный образ водоплавающей птицы, а также сборники саамских сказок. Была прослежена семантика образа от мифологического до фольклорного. Фрагменты саамского космогонического мифа обнаруживают следы финно-угорских (появление мира из яиц птицы) и прауральских (демиургом является водоплавающая птица) представлений. В основе фольклорного образа птицы лежат мифологические воззрения этноса на нее как на демиурга, птица является посредником между небом и землей, брачные отношения птиц с людьми отражают тотемические представления древних саамов. Мифологический образ птицы расширяет свою семантику в сказках, где птица становится помощником людей, участвует в решении их судьбы. Наряду с мифологическими образами утки, оляпки, ворона, в сказках встречаются образы гуся, лебедя, орла, чайки, голубя, сокола. Все птицы в фольклоре связаны с мотивом оборотничества.

Ключевые слова: космогонический миф, саамский фольклор, сакральный образ, тотемические представления, оборотничество

Читать статью

Литература

Одежда в художественном мире Н. М. Карамзина является значимой знаковой системой. Костюм предстает средством характеристики героя — его социального положения, общественной роли, связи с сакральной реальностью, и в этом случае костюм безусловно символичен. Вещный мир является средством идеализации быта, имеет символическую наполненность, связанную с обрядом и церемониалом, его изображение служит приемом визуализации истории. Детали костюма всегда четко обозначены и не имеют случайного характера. При помощи изображения одежды героев воссоздается национальный колорит, передается дух эпохи, моделируется историческая реальность. В описании костюма проявляется своеобразие поэтики «Истории государства Российского», для которой характерно внимание к деталям, смена крупного и дальнего планов при создании портретов персонажей, а также библейские аллюзии. Замедление действия посредством представления костюма персонажа ставит вещный экфрасис в один ряд с историческими событиями. Благодаря этнографически точному описанию одежды историческая интерпретация воспринимается читателем как историческая реконструкция.

Ключевые слова: Н. М. Карамзин, одежда, экфрасис, историческая реконструкция, поэтика образа

Читать статью

Литература

Статья посвящена изучению противоречивого отношения к наследию Н. В. Гоголя в последующей русской литературе. Анализируется конфликт между содержанием творчества писателя и пафосом его ближайших «продолжателей», представителей так называемой «натуральной школы», объединившей литераторов западнического направления, во главе с В. Г. Белинским и Н. А. Некрасовым. Обозначена роль П. В. Анненкова, В. П. Боткина, И. С. Тургенева, Н. Г. Чернышевского и др. в антигоголевской кампании, развернутой в 1847 г. Белинским по поводу выхода в свет «Выбранных мест из переписки с друзьями». Подробно рассматривается особое отношение к гоголевским традициям Ф. М. Достоевского. Детально освещена история статьи Тургенева о смерти Гоголя 1852 г. Уточняются истоки известного сатирического выпада тургеневского героя Базарова в адрес Гоголя в «Отцах и детях». Представлена объективная картина гоголевских оценок произведений Тургенева. Впервые изложена история возникновения и развития «литературоцентризма» отечественной культуры XIX—XX вв.

Ключевые слова: Н. В. Гоголь, творчество, интерпретация, традиции, профетизм, литературоцентризм, проповедь, «Выбранные места из переписки с друзьями», западничество, славянофильство, полемика, пародия

Читать статью

Литература

Предметом исследования оказывается мотив самовольного «бегства из рая», противостоящий мотиву «изгнания из рая», распространенному в западных литературах. Рассматривая два разновременных образца проявления этого мотива (в пьесе А. Н. Островского «Лес» и в сказке К. Н. Батюшкова «Странствователь и Домосед»), автор статьи приходит к наблюдению, что он возник как романтическое противостояние сентиментальному разделению «устойчивой» и «движущейся» жизни: в поэзии сентиментализма утверждалась ценность «устойчивой» позиции — романтики определили в качестве основного знака «движение», приобретшее затем парадоксальные формы, открывавшие новую возможность разработки национальной психологии русского человека и противостоявшие идеологии прежней русской словесности. Этот парадокс был подхвачен А. С. Пушкиным и осмыслен Ф. М. Достоевским в «Пушкинской речи». Дальнейшее развитие этого мотива привело к появлению идеала «неприкаянного» странника, устойчиво отразившегося в комедиографии А. Н. Островского.

Ключевые слова: Аркадий Счастливцев, А. Н. Островский, К. Н. Батюшков, А. С. Пушкин, Ф. М. Достоевский, гомеостатическое общество, устойчивость, разрушение, тяга к неизведанному, бегство из рая

Читать статью

Литература

В двух главах книги второй «Братьев Карамазовых» Ф. М. Достоевского («Буди, буди!» — гл. V, «Зачем живет такой человек!» — гл. VI)разворачивается спор о церковном суде. Здесь отчетливо звучат мотивы «социального христианства», ранее не отмечавшиеся исследователями. В этом споре имеет место определенная соотнесенность образа мыслей героев — в отдельных случаях достаточно точная — с конкретными взглядами некоторых русских мыслителей на отдельные вопросы или даже с целыми направлениями общественной мысли. В настоящем исследовании показано, что Иван Карамазов излагает (хотя и не очень верит в нее) теократическую утопию Владимира Соловьева о будущем перерождении государства во «Вселенскую Церковь». Другой участник спора, отец Паисий, придерживающийся славянофильских воззрений, горячо принимает и соловьевскую утопию, которая из них вытекает. Этой утопии, представленной в романе одновременно умозрительной и рационалистически обоснованной идеей Ивана Карамазова, Достоевским противопоставлен земной, гуманистический и вполне достижимый идеал «Вселенской Церкви». Зачатки этого идеала, по словам высказывающего его старца Зосимы, присутствуют в русском обществе, и это залог того, что он вполне осуществится в будущем.

Ключевые слова: социальное христианство, диалогический, конфликт, Достоевский, Вл. Соловьев, «Братья Карамазовы», теократический, идеал, литература, философия

Читать статью

Литература

В данной статье рассмотрены антропонимы и способы называния персонажей в повести Л. Н. Толстого «Хаджи-Мурат» и показано, что онимы и поэтонимы выполняют предуведомительную функцию. Воссоздавая простонародную жизнь, Толстой использует безымянное называние персонажей, указывая их возраст, семейный статус и описание одежды. Амбициозные безликие персонажи именуются по титулам или воинским званиям, которые часто заменяют их фамилии. В некоторых случаях в «Хаджи-Мурате» Толстой обращается к многомерному представлению персонажа, совмещая указание социального положения, краткие биографические сведения и портретное описание. Негативно относясь к Николаю I, Толстой не пишет про него «царь», а называет Николай или по имени-отчеству, когда тот является объектом поклонения или отдает приказ убивать людей. В «Хаджи-Мурате» Петр Михайлович Авдеев — толстовский праведник, чей трехчастный поэтоним несет мощный нравственно-религиозный потенциал. Толстой изменяет онимы ряду вошедших в повествование исторических лиц для имплицитного оправдания деяний этих персонажей; полемически заостренное несоответствие антропонима исторического лица тому имени, которое дал ему автор, отражает угасание в человеке нравственного и героического начала. В речи автора отсутствует слово «враг», слово «неприятель» лишено негативной коннотации; воюющие не названы по национальности; применяя ко всем персонажам единый эпический критерий оценки, Толстой ратует за прекращение бойни и за взаимопонимание.

Ключевые слова: антропоним, оним, патроним, поэтоним, семантика имени, прототип, безымянные персонажи, предуведомительная функция

Читать статью

Литература

В статье рассматривается один из сквозных мотивов в поэтике Бориса Пастернака — мотив беснования. Он реализуется в основном при помощи природных образов (метель, вьюга, ненастье). Природный мир становится зеркальным отражением мира человеческого. Однако Пастернак перерабатывает ставший классическим мотив, лишая его однозначной отрицательной коннотации и внося в него новые смыслы. В этом особую роль играет знакомство поэта с античной философской и новозаветной традициями, которое оставило глубокий след в его личной философии, образно переработанной в стихотворных и прозаических текстах. Наиболее ярко совмещение этих двух традиций проявилось в мотиве беснования, который, с одной стороны, отсылает к евангельским сюжетам об изгнании бесов, а с другой — к сократовскому демону, «божественному голосу», метафорически воплощающему собой мыслящую часть души. Именно античная традиция снимает с беснования однозначно отрицательную коннотацию: гранича с безумием и болезнью, беснование через экстатические состояния открывает дионисийские истоки творчества Пастернака.

Ключевые слова: Пастернак, поэтика, мотив, беснование, неистовство, античная традиция, христианская традиция

Читать статью

Литература

В статье рассмотрена эволюция одной из центральных тем творчества А. Платонова — взыскание погибших. Она имеет евангельские истоки и неразрывно связана с проблемами жизни, смерти, бессмертия, спасения. В ее развитии прослеживается сложная отнесенность актуализованных художественных номинаций и их эквивалентов к разным источникам. В революционной эсхатологии молодого Платонова рубежа 1910—1920-х гг. наблюдаются переосмысление новозаветного содержания оппозиции «жизнь—смерть», ремифологизация и утопическая перекодировка евангельских образов и сюжетов. В романе «Чевенгур», в произведениях 1930—1940-х гг. происходит восстановление смыслов и словообразов Нового Завета. Христианский код играет важную роль в творчестве Платонова. В развитии темы взыскания погибших эволюция писателя предстает как возвращение художника к истокам народной духовности и веры.

Ключевые слова: Андрей Платонов, взыскание погибших, жизнь, смерть, спасение, миф, утопия, Евангельский текст, христианский код

Читать статью

Литература

Художественная система романа Т. Толстой «Кысь» определяется особым образом организованной повествовательной стратегией, которая ориентирована на притчу. В статье рассматривается роман «Кысь» с точки зрения функционирования притчевых элементов на разных художественных уровнях, прежде всего приемов иносказания, скрывающих за нарочито бытовым повествованием философское, бытийное содержание. Притчевая стратегия в нарративе романа создает эффект многоплановости содержания, подсказывает читателю, что смысл произведения не исчерпывается внешним сюжетом. Притчевая стратегия текста проявляется в композиции романа, названия глав которого носят имена букв старославянской азбуки, что является одним из способов создания метафорического подтекста повествования. Содержащееся в азбуке Т. Толстой послание представляет собой зашифрованную форму авторского дискурса. Прочтение романа «Кысь» с учетом притчевой повествовательной стратегии позволяет вскрыть глубинный смысл его содержания, адресованный автором читателю.

Ключевые слова: Т. Толстая, «Кысь», притчевая стратегия, семантика, композиция

Читать статью

Литература