Том 20, 2022 год

Житие Александра Ошевенского принадлежит к числу компилятивных агиографических сочинений, составленных на основе заимствований из широкого круга источников, и в силу этого обстоятельства может служить удобным материалом для исследований агиографического канона как проблемы исторической поэтики. Принципиально новым в работе является источниковедческий подход к этой проблеме, основанный на убеждении в том, что установление прямых источников агиографа является, в отсутствие других свидетельств, едва ли не единственным способом ее решения. Работа по выявлению литературных источников Жития Александра Ошевенского, начатая И. Яхонтовым (1881 г.), была более успешной, когда касалась действия и сюжета, и значительно менее успешной, когда касалась риторических отступлений. В статье рассмотрены текстуальные и художественные особенности тех фрагментов Жития Александра Ошевенского, которые, по предположению исследователей, были заимствованы из Жития Евфросина Псковского, Жития Исидора Твердислова и Жития Антония Римлянина. В результате анализа установлено, что непосредственным источником этих фрагментов явились другие памятники — Житие Димитрия Прилуцкого в Минейной редакции и Житие Зосимы и Савватия Соловецких в I Стилистической редакции. Источники определены при помощи метода текстологического анализа, метода структурного анализа и метода сравнительного анализа одного и того же повторяющегося мотива в разных агиографических произведениях. Кроме того, в статье введен в научный оборот ранее не называвшийся источник Жития Александра Ошевенского — Житие Павла Обнорского.

Ключевые слова: древнерусская литература, русская агиография, Житие Александра Ошевенского, мотив, жанр, агиографический канон, литературные заимствования

Читать статью

Литература

Статья посвящена рукописным произведениям XVII–XIX вв., в которых использован мировой сюжет, получивший на русском материале название «Марко Богатый»: богатому человеку предсказано, что его зятем и наследником станет сын бедных родителей; он пытается погубить отрока, но предсказание сбывается. Сюжет был известен и в Европе, и на Востоке, на русскую почву он проник в эпоху Средневековья. В центре внимания четыре произведения: «Приклад» о цесаре Конраде и рыцаревом сыне из Римских Деяний, «Сказание о богатом купце», повесть без заглавия из рукописного сборника Библиотеки Российской академии наук (Архангельское собрание, С. № 138) и «Повесть о богатом и убогом, и еже како неизменяемы суть судьбы Божия» из рукописных сборников печорского старообрядческого книжника XIX в. И. С. Мяндина. Два последних произведения вводятся в научный оборот впервые. В статье исследованы композиция и сюжет книжных памятников, в качестве сравнительного материала привлекаются фольклорные сказки о Марко Богатом. Книжные тексты различаются и по происхождению («Приклад» — переводное произведение, остальные — оригинальные), и по времени создания, и по разработке сюжета. При этом все они — «душеполезные» произведения, в которых утверждается мысль о зависимости человеческой судьбы от Божиего промысла. Генетические связи между произведениями четко не прослеживаются, а появление некоторых мотивов в текстах объясняется влиянием фольклорных сказок.

Ключевые слова: рукописная книжность, фольклорные сказки, сюжет о Марко Богатом, поэтика сюжета, И. С. Мяндин

Читать статью

Литература

В статье рассмотрен процесс перехода фольклорных сказок в литературу и обратный процесс их перехода в народную среду. Определен объем понятия «фольклорный пересказ», указаны способы знакомства исполнителей фольклора с литературной сказкой, поставлены ключевые вопросы этнопоэтики фольклористики: в чем отличие русской сказки от сказок других народов? что сохраняется от литературных текстов при переходе в фольклор? Основываясь на понятии парафраза в трактовке И. А. Есаулова, автор произвел анализ сказок, совпадающих с сюжетными типами пушкинских текстов, записанных в ХХ в. на территории Карельского Поморья. Данные материалы хранятся в Научном архиве Карельского научного центра РАН. Из них лишь два текста опубликованы в сборнике «Русские народные сказки Карельского Поморья». Наибольшее количество вариантов записано на сюжет «Сказки о рыбаке и рыбке». Один вариант зафиксирован на сюжет «Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях» от А. Е. Старикова. Для пересказов пушкинской «Сказки о царе Салтане» характерны трансформация образа моря (сказка Е. И. Ладиной), двойная фольклорная обработка литературного текста (Е. А. Сахарова) и краткость (А. И. Суслонова). Сюжет сказки о попе и его работнике в Карельском Поморье был зафиксирован дважды: первый вариант практически полностью повторяет литературный текст, второй — теряет православный код пушкинского текста. Особое значение в пушкинских текстах имеет морская стихия. Она может отражать настроение помощника (Рыбки), являться центром мироздания или же местом обитания нечистой силы. В фольклорных пересказах пушкинских текстов на территории Карельского Поморья море воспринимается как естественная преграда или же пропускается. Переходя в устную народную среду, пушкинские сказки, как правило, сохраняют православный код русской культуры.

Ключевые слова: сказка, фольклорный пересказ, А. С. Пушкин, парафраз, христианство, мотив, сюжет, Карельское Поморье

Читать статью

Литература

В статье проведено показательное сопоставление поэтических приемов, разработанных авторами готического романа, с моделями, которые использует Дж. Г. Байрон в «Паломничестве Чайльд Гарольда» и цикле «восточных поэм». Отмечено родство между готическим злодеем и байроническим героем; возможно, это даже две грани одного героического типа. Их обоих преследует одиночество и отчуждение от общества; оба этих типа, в общем, «козлы отпущения» или преследуемые виной странники. Для такого героического типа характерны бунтарство, таинственное прошлое, мучительная борьба добра и зла в душе одного человека. При этом байронический характер — тип абсолютно современный, в то время как готический злодей погружен в условный фантастический или исторический контекст. Вместе с протагонистом из готики в тексты Байрона приходят сюжетные коллизии «черного романа», замкнутый хронотоп, романтический психологизм. После появления драм Байрона складывается архетип «байронический герой», который в англоязычной критике становится синонимом понятия «антигерой», а в России имеет иную семантику: «лишний человек», порождение «страданья и сомнения». Байронический герой воплощает тему метафизического бунта, конфликта с мирозданием и связанного с ним страдания. Через посредство байронических героев Байрон последовательнее всех заявил о том, что «мировая скорбь» есть неизбежное порождение времени, его духовный итог.

Ключевые слова: готический роман, демонический злодей, замкнутый хронотоп, байронический герой, мировая скорбь, скептицизм, меланхолия

Читать статью

Литература

Поэтический альманах «Свиток муз» (1802–1803) был типичным проявлением эклектики в искусстве начала XX в. Это был «переходный период» от классицизма к сентиментализму с претензией на развитие неоклассицизма в дальнейшей истории русской литературы. Авторы поэтического альманаха намеревались создать новаторскую поэзию, пронизанную непосредственными переживаниями своих чувств и эмоций, без пафоса и официоза «устаревавшего» классицизма. Однако подобное стремление к выразительности невозможно без экспликации эстетических категорий и ценностей, которые авторы альманаха позаимствовали у античных философов. В статье выявлены античные реминисценции, используемые авторами альманаха на уровне жанров, образов и мотивов, а также реминисценции античной философии в описании прекрасного у Платона, связи прекрасного с истиной у Плотина, телесности у Сенеки, катарсиса у Аристотеля.

Ключевые слова: античность, мифология, литература, философия, эстетика, категории, реминисценции, поэзия, альманах, Свиток муз

Читать статью

Литература

В статье обосновывается необходимость использования при анализе художественного произведения категории «жанровое завершение», разработанной П. Н. Медведевым. Роман «Белые ночи» преемственно связан с «Петербургской летописью» Ф. М. Достоевского. Истоки этой взаимосвязи — близость и времени создания, и языковых и поэтических приемов, и мыслей. Многосторонняя взаимосвязь «Белых ночей» с «Петербургской летописью» помогает понять основную идею «сантиментального романа». Анализируя символику рифмующихся в тексте сюжетных ситуаций, образов, деталей («паутина», «желтый», «одинокий», «Матрена» и др.), чисел (8, 26, 15), значение которых усиливается и раскрывается в эпилоге, автор статьи приходит к выводу, что в «Белых ночах» художественно завершается основная идея произведения. Этим объясняется и душевный кризис героя, вызванный трагедией мечтательности. Верность Настеньки в любви помогает Мечтателю укрепить веру в идеалы. По типу жанрового завершения «Белые ночи» Ф. М. Достоевского — роман, что соответствует авторской концепции произведения. В романе два сюжетно-композиционных уровня и одно их завершение. Автор статьи доказал, что анализ романа «Белые ночи» убеждает в необходимости использовать принципы социологической поэтики П. Н. Медведева.

Ключевые слова: Ф. М. Достоевский, П. Н. Медведев, роман, сюжет, жанровое завершение, мечтательность, герой, Белые ночи, Петербургская летопись, социологическая поэтика, теория жанров, формальный метод

Читать статью

Литература

В статье наряду со словником описываются графовые модели терминологического тезауруса евангельского текста Ф. М. Достоевского, основанные на кластеризации биграмм как наиболее устойчивых парных словосочетаний, с учетом совокупности их дискурсивных признаков, включая частотность употребления, близкое расположение в текстах и семантическое сходство. Выявление и анализ таких биграмм как концептуальных точек терминологического тезауруса имеет важное значение для его сетевой визуализации, благодаря которой видно, в каком понятийном сопряжении «работают» ключевые термины, как они распределяются по определенным тематическим кластерам. В одном кластере могут быть термины из разных дискурсов. Это важный показатель того, как сопрягаются термины, насколько целостен, несмотря на свой интердискурсивный характер, метаязык современных исследований евангельского текста Достоевского. То есть терминологический тезаурус выполняет в данном случае диагностирующую и прогностирующую роль в моделировании научного языка.

Ключевые слова: евангельский текст Ф. М. Достоевского, терминологический тезаурус, графовая модель, биграммы, концепт

Читать статью

Литература

В статье проанализирована история создания, особенности стиля и композиции пьесы «Близнецы», написанной Вадимом Шершеневичем по мотивам комедии У. Шекспира «Двенадцатая ночь» для постановки в Московском театре оперетты (1939, композитор А. Шеншин). Текст комической оперы «Близнецы» был впервые опубликован в 2022 г. Целью работы стало изучение художественного своеобразия текста комедии в контексте споров о наследии Шекспира, которые велись в СССР в 1930-е гг. С опорой на архивные документы авторы воссоздали историю написания «Близнецов» (1933–1938 гг.), дали анализ дискуссиям вокруг допустимости жанра комической оперы при интерпретации пьес Шекспира, вокруг музыкальной и литературной драматургии «Близнецов». В статье рассмотрены принципы композиционных трансформаций в пьесе, своеобразие ее поэтики, отмечены переводческие решения и творческие удачи Шершеневича, в частности, в написании комических диалогов. Несмотря на непривычный жанр и необычно вольное обращение с текстом оригинала, постановка была признана одним из примеров новаторского советского музыкального спектакля и задала новый тон в переводе шекспировских комедий. Так, отказ от копирования каламбуров Шекспира привел к поиску эквивалентных комических элементов, которые были признаны успешными. Для поэта Вадима Шершеневича, известного футуриста и имажиниста, работа над либретто давала возможность применить творческие силы в период, когда его собственные стихи и переводы не публиковались.

Ключевые слова: Шекспир, Вадим Шершеневич, рецепция Шекспира, Двенадцатая ночь, Близнецы, комическая опера, переводы Шекспира, комедия, образ шута

Читать статью

Литература

В статье проанализировано значение памятных литературных великокняжеских альманахов 80-х гг. XIX в. в современном гуманитарном научном знании. Литературный альманах 1880-х гг. рассмотрен как альманах особого типа, характеризующий эволюцию жанра и литературные вкусы Дома Романовых. Эти альбомы некогда принадлежали личным собраниям «Собственных Их Императорского Величества библиотек» в Зимнем, Аничковом, Гатчинском, Владимирском, Мраморном, Стрельнинском и других императорских дворцах. После государственного переворота 1917 г. они перешли на хранение в специализированные отделы Российской государственной библиотеки, Российской национальной библиотеки и Пушкинского Дома. Книги представляют значительный интерес с точки зрения их жанрового своеобразия и роли в эволюции литературного альманаха. Это относится прежде всего к корреляции самого типа издания и поэтики текстов. Логика функционирования календарного сборника (календарь, «карманная книжка», литературный памятный альбом) хронологически охватывает чрезвычайно широкий временной диапазон от конца Средних веков до наших дней. Череда дат (последовательность годового круга) коррелирует с принципами заполнения. В анализируемых текстах прослеживается их приуроченность к определенным событиям. В конкретном случае — в жизни Императорской семьи. Календарный принцип организации изданий задает альбомам соответствующий ритм, страницы, согласно эпиграфу (изд. 1885 г.), «заполнены памятью сердца». В совокупности данных каждый дошедший до нас экземпляр представляет собой сложную композиционную систему многоуровневого прочтения («многоуровневый артефакт»).

Ключевые слова: литературный альманах-календарь, Дума за думой, Изо дня в день, онтология поэтики, Императорская семья

Читать статью

Литература

В статье проанализированы мемуарные записи И. А. Бунина и близко знавших его современников, в которых выражено отношение писателя к смерти. О конечности человеческой жизни Бунин часто размышлял в литературных записках, набросках, дневниках, в разговорах с близкими, друзьями, признавался, что о смерти «думает постоянно» и что «боится ее». Тема смерти является центральной во многих его прозаических и поэтических произведениях. В книге «Жизнь Арсеньева», во многом автобиографической, автор-повествователь признается, что осознание смерти заставило его впервые задуматься о Боге, о философских вопросах бытия. Страх смерти у Бунина имел характер фобии, отразившейся в творчестве. Идея конечности бытия лежит не только на мировосприятии и чувствах отдельных бунинских героев, но и на судьбах целых сословий. Именно поэтому для бунинской образной системы характерен ностальгический, элегический окрас, цвет «матового серебра» (по определению М. Горького). Прозаик и поэт бунтует против неизбежности конца так, как бунтуют дети («не поддамся») и творцы, выставляющие свою деятельность линией защиты в борьбе со временем («Теперь ты мысль. Ты вечен»). Специфическое танатологическое мироощущение обостряло его внимание к буддизму, учению о реинкарнации. «Закон красоты» у Бунина зиждется на эсхатологическом мировосприятии, отсюда — исключение будущего из координат творчества, христианская трактовка всего, что связано с природой, вечностью, идеалом.

Ключевые слова: Иван Бунин, тема смерти, танатологическое мировосприятие, мемуары, творчество, религиозность, история, эволюция, психологизм, христианство, эстетика, поэтика

Читать статью

Литература

В статье проанализированы некоторые способы выражения авторской позиции в «фантастической повести» А. Платонова «Эфирный тракт». В основе жанровой структуры повести лежит сложный синтез фантастики и реальности, который подключает в жанровом подтексте мифологические и эсхатологические архетипы и в целом раскрывает авторские интенции. Авторский взгляд проявляется в первую очередь в выборе жанра произведения: повесть как жанр ориентирована на повествование о том, что было в прошлом, определение «фантастическая» задает совсем другой вектор движения — это взгляд в будущее, на то, что только может произойти. В итоге, начиная с жанра, утверждается «возможность невозможного» — именно так понимал фантастику писатель. Прибегает Платонов и к другим средствам выражения авторской позиции в тексте: к иронии (а зачастую и самоиронии, если учитывать автобиографизм его прозы), к гротеску, как к средству, позволяющему «масштабировать» изображаемое; использует писатель и антитезу как способ раскрытия противоречий жизни. Однако, сталкивая друг с другом и противопоставляя героев и их идеи, фантастику и реальность, миф и эсхатологию, писатель пытается в духе гегелевской триады прийти к некоему синтезу, чтобы найти истину; такой же прием лежит и в основе его жанровой стратегии. В сюжетном плане Платонов берет за основу вполне реальные и полезные достижения научно-технического прогресса, но усиливает фантастический элемент сюжета, что приводит к обратному, негативному, эффекту. Платоновские герои не видят границы между тем, где заканчивается наука и начинается фантастика, где заканчивается фантастика и начинается эсхатология. Однако это видит автор, поэтому фантастика и реальность, миф и эсхатология в поэтике платоновской повести обретают новые связи: фантастика разрушает не только утопию, но и миф. Но на место мифологическому сознанию, способному хоть как-то объяснить те или иные явления, приходят бесплодные эсхатологические чаяния. В результате и автор, и читатель делают вывод, что, несмотря на успехи науки, человек все равно слишком мало знает о себе и мире и не достиг того уровня нравственного совершенства, чтобы быть достойным своих открытий.

Ключевые слова: А. Платонов, Эфирный тракт, повесть, фантастика, миф, эсхатология, утопия, авторская позиция

Читать статью

Литература

Статья посвящена изучению агиографической традиции в рассказе А. Варламова «Звездочка». Установлена генетическая связь образа главной героини Лизы Непомилуевой с житийными образами на ценностном и структурном уровнях. Рассказ также связан с текстом поэмы Э. Багрицкого «Смерть пионерки», где в центре стоит противоположный мотив: отказ маленькой девочки надеть на смертном одре крест. Рассказ А. Варламова можно рассматривать как аксиологическую антитезу тексту Э. Багрицкого и, шире, идее нового, революционного типа героя, активно утверждаемого в советской литературе 1930-х гг. В рассматриваемом рассказе представлен иной тип литературного идеала, основанный на евангельских ценностях. Центральный образ первоклассницы Лизы Непомилуевой имеет характерные черты, присущие агиографическому герою, а художественное пространство рассказа, связанное с образом Лизы, включает в себя идею сакрального. Рисунок образа героини определяется доминантой кардиогнозиса, или, иначе, постижения мира сердцем. Категория кардиогнозиса не только помещает образ Лизы в пространство заповедей блаженства, но и является сюжетообразующей, определяющей всю архитектонику произведения. Авторское обращение к агиографии выявлено и в особом мотивном комплексе: мотивах страдания, креста и крестоношения, кроткого несения поругания, которые могут быть рассмотрены как аллюзия к мученическому житию. Таким образом, рецепция агиографической традиции в тексте А. Варламова позволяет говорить об идеальности образа главной героини, возводящей его к идее святости, и о принадлежности произведения национальной духовной традиции.

Ключевые слова: агиографическая традиция, современная русская проза, А. Варламов, рецепция, житийная топика, библейская аллюзия, кардиогнозис, христианская аксиология

Читать статью

Литература